Операция «Рейд на Дар-эс-Салам»

ВЗРЫВЫ ПРОИЗВЕЛИ ЭФФЕКТ «АТОМНОЙ БОМБЫ»
...Чтобы сэкономить топливо, «Эмели Хобхауз» преодолела путь в 3500 км от Симонстауна до португальской базы ВМС в Накале (Мозамбик) в надводном положении. После дозаправки, пополнения запасов и кратковременного отдыха подводная лодка вышла по направлению к столице Танзании. Расстояние в 950 км субмарина преодолела на перископной глубине. В назначенный для операции день, в 23 часа, приблизительно в 10 морских милях от берега с борта лодки были спущены три байдарки «Клеппер» с шестью диверсантами на борту. Поверх гражданской одежды на них были надеты непромокаемые комбинезоны черного цвета. Каждый имел по большой десантной сумке, в которой уместились АК-47 с боезапасом и набор мин. Мины были хоть мощные, но устаревшие, английского производства еще времен Второй мировой войны. Вместо часового механизма, который мог подвести из-за попадания внутрь морской воды, в них использовался химический замедлитель взрыва, рассчитанный на срок в 48 часов.

Перед посадкой в каноэ Брейтенбах дал указание всем нанести на лица черный грим, ведь им предстояло действовать в стране, где подавляющая часть населения была чернокожей. Но, как выяснилось позднее, грим оказался скверного качества. Часть его быстро смылась под воздействием соленой воды, а остатки то и дело попадали в глаза, разъедая их. Интенсивно работая веслами, ориентируясь по огням ночного города, диверсанты постепенно продвигались к берегу. Отсутствие волн и легкий попутный бриз способствовали им. В распоряжении Брейтенбаха и его товарищей было всего несколько часов. Подлодка должна была забрать их в условленной точке океана приблизительно в восьми милях от берега в 4.00-4.30 утра.

В случае опоздания диверсантов командир подлодки должен был погрузиться и переместиться к резервной точке подбора. Если же и там встреча бы не состоялась, «Эмели Хобхауз» должна была покинуть район ожидания. Очередная встреча назначалась только на следующую ночь: день диверсанты должны были бы переждать на одном из пустынных прибрежных островков. Если бы и это рандеву по каким-либо причинам срывалась, субмарина уходила. Тогда у командос оставалась только одна альтернатива: разобрать и спрятать байдарки и пешком совершить более чем 500-километровый марш по враждебному побережью в направлении португальского Мозамбика (группа была готова и к этому). Еду и питьевую воду должны были добывать сами.

Брейтенбах надеялся на двух офицеров ВМС, обладавших опытом ориентирования в море. Они должны были при отходе руководить гребцами, чтобы безошибочно выйти в точку подбора. Поэтому их не брали с собой на операцию в город — берегли. Все три каноэ успешно достигли берега, который представлял собой обширный песчаный пляж. На удачу он оказался безлюден. Замаскировав плавсредства, четверо спецназовцев, предварительно стянув с себя комбинезоны, отправились «на дело». Офицеров ВМС оставили с автоматами Калашникова на месте, у каноэ.

Диверсантам удалось, не привлекая внимания, проникнуть в город и заминировать один из небольших мостов, соединявший деловой центр и окраинные районы Дар-эс-Салама. Несмотря на ночь, в городе было довольно много прохожих, которые не обращали особого внимания на четверых прогуливающихся с большими сумками белых людей (остатки черного грима пришлось тщательно смыть). Видимо, принимали их за туристов.

Вторым объектом минирования стала линия электропередачи. Мины были установлены на нескольких опорах ЛЭП. Но самым экзотичным объектом для диверсии стал шикарный черный лимузин «роллс-ройс». Судя по флажку на капоте, он принадлежал британскому комиссару по делам Содружества Наций (представителю британского правительства в Танзании). Командос случайно обнаружили его стоящим без всякой охраны на одной из центральных улиц города. Тут же созрела почти хулиганская мысль — заминировать лимузин. Один из спецназовцев юркнул под автомобиль и быстро установил мину под двигателем.

Акция прошла незамеченной, и все четверо вскоре оказались на пляже, где их поджидали Брювайн и Девью. Каноэ были извлечены из песка и поставлены на воду. Ветер к утру крепчал. Пришлось потратить немало сил, чтобы справиться с прибоем. Однако, когда диверсанты, почти выбившись из сил, достигли точки встречи, субмарины там не оказалось. Напрасно Брейтенбах подавал сигналы электрическим фонариком: вокруг не было ничего, кроме темной воды. Когда отчаявшиеся командос уже собирались покинуть район и направиться к запасной точке, Брейтенбах уловил едва слышные шумы корабельного дизеля. В надежде, что это «Эмели Хобхауз», шестеро диверсантов замерли в ожидании. Между тем это была вовсе не подлодка. То, что услышал Брейтенбах, оказалось шумами моторной рыбацкой лодки. Но южноафриканцам снова повезло, рыбаки их не заметили.

Лодка не прибыла. Шутка Вудборна о возможном «улове» танзанийских рыбаков оказалось пророческой. Субмарина в кромешной темноте действительно протаранила выставленные на ночь рыбацкие сети, но вахтенный офицер, вовремя заметивший это, дал команду остановить дизели. Моряки потратили несколько часов, освобождая попавшую в плен субмарину. Только на вторые сутки экипажу «Эмели Хобхауз» удалось подобрать уже совсем было отчаявшихся командос.

...Расчет на слабость правительства Джулиуса Ньерере не оправдался. «Революции» в Танзании не произошло. Но взрывы в Дар-эс-Саламе произвели эффект «атомной бомбы». Больше всего пресса обсуждала уничтожение автомобиля британского комиссара по делам Содружества Наций. Правительство Великобритании даже хотело заявить по этому поводу официальный протест. Однако кому предъявлять претензии? Некому. У британского министерства обороны возникли было подозрения насчет южноафриканцев, но их опровергли эксперты авторитетной SAS, посчитавшие «фантастикой факт существования в ЮАР спецназа, способного совершить такого рода диверсии за тысячи миль от Претории». В конце концов взрывы списали на некую «вооруженную оппозицию».

...ОДНАЖДЫ 23 ГОДА СПУСТЯ
Рейд на Дар-эс-Салам, его обстоятельства в ЮАР были тщательно засекречены. Но он явился поворотным пунктом в развитии Recces. В зарождавшийся южноафриканский спецназ поверили и военные, и те политические руководители, которые все еще сомневались в необходимости существования самостоятельных формирований подобного рода и их финансирования. Основываясь на опыте рейда, было решено готовить в Recces подводных диверсантов «для особых операций против повстанцев, нанесения превентивных и контрударов по базам террористов, проведения других тайных и специальных операций, в том числе и на территориях других стран».

Наверное, о секретном вояже «Эмели Хобхауз» к берегам Танзании так никто и никогда бы не узнал, если бы... в 1995 году её путь не повторила другая южноафриканская субмарина!

События развивались следующим образом. После прихода к власти АНК его руководство провозгласило «курс на сотрудничество со всей Африкой». Кто-то из представителей военно-морского командования ЮАР, близкий к уволенному новым руководством министерства обороны адмиралу Вуди Вудборну, вышел с предложением: направить в Дар-эс-Салам с дружеским визитом одну из подводных лодок. Мол, покажем Африке, на что способен военно-морской флот обновленной ЮАР.

На самом же деле все, кто знал о дар-эс-саламском рейде, прекрасно понимали, что поход преследовал вполне определенную цель: наконец-то отдать должное морякам и спецназовцам Recces, совершившим почти невозможное в далеком 1972 году. Ничего не подозревавшее чернокожее руководство министерства обороны с предложением согласилось, включив в «походный ордер» еще несколько надводных кораблей. В поход отправили субмарину «Мария Ван Риибек», близнеца «Эмели Хобхауз». И это не было случайностью. Те, кому нужно, знали, что в 1972 году все командос, участвовавшие в рейде, и командир подлодки за успешное выполнение задания были награждены государственными наградами — медалями Ван Риибека, учрежденными в честь одного из основателей южноафриканского города Кейптауна. Субмарина же носила имя супруги этого видного бура (по традиции все южноафриканские подлодки того времени имели женские имена).

«Мария Ван Риибек» вышла из Симонстауна в море 30 июня 1995 года и проделала почти тот же путь, что и ее «близняшка» 23 года назад. Правда, вместо базы в Накале она сделала остановку в порту независимого Мапуту. А место спецназа на борту лодки занял... специальный корреспондент военного журнала «Salut», некто сержант Джаррет Кларк, который позднее подробно описал все трудности «героического ночного» подводного плавания до Дар-эс-Салама и обратно. И хотя его статья не содержала прямых намеков на события 23-летней давности, но называлась глубоко символично — «Submarine shock» («Удар из-под воды»).

В конце концов новое чернокожее руководство министерства обороны ЮАР заподозрило неладное. Уж слишком название статьи в журнале «Salut» напоминало девиз военно-морских командос Recces «Iron Fist From The Sea» («Железным кулаком — из-под воды»). Да и сама «Мария Ван Риибек» наводила на определенные ассоциации. Месть последовала незамедлительно: чтобы стереть память о тех событиях, субмарины получили новые названия. Так, легенда южно-африканского спецназа «Эмели Хобхауз» «в честь партизан АНК, павших в борьбе против апартеида», была переименована в «Умконто ве Сизве»...