Сказка о рыбаке и танке

«…и воздастся каждому по вере его!»
                                                                                                      М.Булгаков.  «Мастер и Маргарита» 

Для начала – немного истории. Цитата из Шапиро:
« - Встречающееся в литературе утверждение, что "шнорхель" был изобретен и впервые применен в германском флоте, является ошибочным. Читатель помнит, что устройство с подобной функциональной схемой в 1904 г. была оснащена полуподводная лодка "Кета", сконструированная лейтенантом С. А. Яновичем. С еще большей степенью совершенства принцип подобного устройства воплотил в конструкцию поручик Корпуса инженер-механиков флота Борис Евгеньевич Сальяр, в период службы во Владивостоке неоднократно бывавший на "Кете" и знакомый с ее конструкцией. Сальяр не только разработал устройство, позволявшее при нахождении лодки на перископной глубине использовать двигатель надводного хода, но изготовил его в мастерских транспорта "Ксения" и добился оборудования им подводной лодки "Фельдмаршал граф Шереметьев". В 1910 г. на сравнительных испытаниях подводных лодок "Фельдмаршал граф Шереметьев" и "Скат" устройство Сальяра было проверено и получило положительную оценку. Командир "Ската" лейтенант Н. А. Гудим, будучи назначенным, позже на Балтику командиром одной из первых русских дизель-электрических подводных лодок – "Акулы", предложил оснастить ее устройством Сальяра. Но началась первая мировая война, и частые походы "Акулы" не позволили Гудиму осуществить свое предложение, а осенью 1915 г. он погиб вместе с подводной лодкой. В том же 1915 г., когда начали вступать в строй подводные лодки типа "Барс", на двух из них – "Волке" и "Леопарде" – командиры лейтенанты Мессер и Трофимов добились осуществления предложения Гудима. На этих лодках газоотводные коллекторы двигателей были подняты до уровня перископных тумб, а для подачи воздуха к двигателям в носовой части рубки установлены телескопические трубы, соединяющиеся с воздуховодом приточного вентилятора, нагнетающего воздух в дизельный отсек (подобное современному устройству РДП, от первых букв – работа дизеля под водой).»

Во время Первой мировой войны «Акула» совершила 16 боевых походов, участвовала в постановке минных заграждений, первой из российских лодок применила тактику поиска цели в море вместо ожидания цели на фиксированной позиции. 15 ноября 1916 года во время 17-го похода с целью минной постановки у Мемеля лодка погибла во время шторма. Предполагается, что расположенные на палубе мины сместили вверх положение центра тяжести и лодка перевернулась, после чего затонула. 

 Так вот, кое-в чем это не совсем верно. Н.А.Гудим все-таки смог установить на «Акулу» РДП силами рабочих СРМ и экипажа. Имеются фото «Акулы» с РДП, в том числе и у меня (будет нужно – залью). И в свой крайний поход лодка ушла именно со шнорхелем. 

А вот тут начинается легенда.  

Благодаря РДП, «Акула» удачно произвела минную постановку и начала отход с позиции. По одним данным была протаранена дистройером  и затонула, по другим – подорвалась на мине. Доподлинно известно только то, что через месяц после исчезновения радиостанции Балтфлота приняли радио с «Акулы»: « Поднялся с грунта. Продолжаю патрулирование. Лейтенант Гудим». Радиограмме не придали значения, шла война, вполне возможная провокация противника не исключалась. Потом – революция, и так далее. Стало не до флота и его дел. 

   Однако начали происходить странные вещи – то тут, то там, в свежую погоду моряки стали встречать «Акулу», идущую с задраенными люками без людей на мостике. Причем некоторые встречи имели документальное подтверждение в виде записей в Судовых журналах. Именно такие записи и послужили для  Алексея Толстого толчком к написанию его знаменитого рассказа. ( В частности, наибольшее доверие вызывает запись о встрече «Акулы» с п/х СовТоргФлота «Мироныч» в 1925 г.) 

    Одно время было в ходу мнение, что погибшая вместе с экипажем лодка пролежала какое-то время на грунте, по каким-то причинам крепления подкильного балласта (конструктивные особенности лодок Бубнова типов «Акула» и «Барс») свободились, ПЛ всплыла, т.к. герметичность была не нарушена, и теперь мертвая просто дрейфует по Балтике. Со временем история притихла.

   Новое развитие она получила с началом Великой Отечественной, во время трагического Таллиннского перехода. 

     В момент гибели легендарного эсминца «Новик», переименованного в 1923 г. в «Яков Свердлов», под командованием капитана 2 ранга А. М. Спиридонова участвовавшего в прорыве советских кораблей из Таллина в Кронштадт 28 августа 1941 года, охраняя флагманский корабль крейсер «Киров». «Яков Свердлов» погиб, по одним данным -  подорвавшись на мине у мыса Юминданина при перемене своего места в ордере, по другим -  около 21:00. подставившего себя под торпеду немецкой ПЛ, командир МО № 202 И.Чернышев подошел к месту затопления, чтобы подобрать уцелевших. В этот момент всплыла и немецкая лодка. Чернышеву ничего не оставалось, как принять бой, но в этом случае моряки с «Новика» были бы обречены. Чернышев в своей книге «На Морском Охотнике» (Воениздат.1972) вспоминает:

     «-…Неожиданно рядом с нами по правому борту забурлила вода и на поверхность метрах в 50-ти от нас выскочила сначала рубка, а затем и вся лодка неизвестной мне конструкции. ( И. Чернышеву тогда было всего 25 лет. Е.М.) Корпус и поверхность самой рубки были настолько изьедены ржавчиной, что это было заметно даже сквозь плёнку покрывавшего их слоя топочного мазута, растекшегося по воде из цистерн погибшего эсминца. Я тотчас отдал команду на кормовое орудие (45мм – Е.М.) о переносе цели, так как силуэт лодки мне знаком не был, но приказа на открытие огня отдать не успел. Неизвестная субмарина быстро набирала ход и ворочала в направлении «немки». На вражеской подлодке её тоже заметили, было видно, как расчет палубного орудия разворачивает ствол в ее сторону. Командир носового орудия старшина первой статьи В. Полуэктов закричал: «-Это «Акула»! «Акула»!» Я приказал расчету носового орудия и расчету правого пулемёта открыть беглый огонь по «немке», аварийной партии продолжать подъем моряков с эсминца. В этот момент фашисты  открыли орудийный огонь по шедшей на них полным ходом неизвестной лодке и было очень заметно, как их снаряды попадали в её рубку, не причиняя, к моему удивлению и какой-то злобной радости никакого вреда.  

Вражеские подводники, видя безрезультатность своих действий и неся потери под нашими пулемётными очередями, начали быстро прыгать в люк – «немка» готовилась к срочному погружению. В этот момент на неизвестной лодке вспыхнул прожектор и столб света упёрся прямо в рубку немецкой субмарине. Неизвестная лодка ещё больше увеличила ход, хотя двигалась практически бесшумно и таранила так и не успевшего погрузиться врага, буквально разрезав его корпус пополам. Раздался отчётливый звук сильного удара металла о металл, и менее, чем за минуту обе лодки скрылись под водой. Мы закончили приёмку на борт спасшихся с эсминца, и под одним мотором ( второй мотор из-за подтекающего бензопровода я держал в резерве на случай экстренной необходимости дать полный ход;) пошли догонять конвой.

     Что это была за лодка, я до сих пор не знаю, в круговерти страшного и тяжёлого для нас 41-го года  ничего узнать не удалось, да было и не до этого. Рассказывали разное – будто это когда-то бесследно пропавшая еще в Империалистическую войну подлодка «Акула» помогает нашим морякам защищать от врагов Балтику…» 

   Во время войны «Акулу» видели не раз, и не два, в разных районах Балтики и Финского залива. И всегда она появлялась именно в тот момент, когда нашим морякам угрожала смертельная опасность. С изъеденным ржавчиной  корпусом, с задраенными люками, лодка вдруг всплывала из глубины и приходила на помощь. Прикрывала собой от огня с берега потерявшие ход катера или тральщики, ведя за собой в кильватерной струе, показывала проходы в сетях и заграждениях, а потом так же быстро, тихо уходила под воду и и бесследно исчезала. Ей были нипочём ни боны, ни бомбы, ни минные поля. 

   В этом – коренное отличие этой легенды от легенды о «Летучем Голландце», которого видят перед бедой или катастрофой, поэтому повстречать «Летучего» считается на всех флотах плохой приметой. Наверное, самой плохой. 

    Очередной раз моряки заговорили о лодке Николая Гудима в 1985-м, после гибели от смещения груза ролкера «Механик Тарасов».  Тогда из всего экипажа (52 человека) выжили только четверо; остальные погибли от переохлаждения, хотя подобрали всех – частью наши, частью – норвеги. Среди спасшихся – 4-й механик С.А.Рудаков -  рассказывал, что его и ещё троих моряков из экипажа «Тарасова» ( те, кто выжил) приняла на палубу неизвестно откуда взявшаяся вдруг всплывшая рядом лодка, очень небольших размеров, ржавая настолько, что было просто удивительно, как она вообще держится на воде. Люки были задраены, на палубе и мостике не было никого. Шторм как будто на неё не действовал вовсе. Лодка очень быстро и бесшумно набрала ход и в непосредственной близости от норвежского рыболова снова ушла под воду, оставив моряков на поверхности. Но одно то, что время нахождения в воде для них было минимальным, и позволило в конечном итоге ребятам не погибнуть от переохлаждения. 

О «Вечном Танке». 

А вторая легенда, более новая по времени, сухопутная по месту действия, но с моей колокольни имеет те же корни, что и первая. Впервые мне довелось услышать её в Чечне, во Вторую Кампанию., хотя потом приходилось слышать не раз, в разных вариациях, но с одним и тем же смыслом, причём как от ребят – срочников, так и от офицеров. Правда, в записанной форме я её нигде не встречал. Суть такова:

   Во время первого штурма Грозного, когда наших танкистов подло и преступно загнали в узости улиц и  начали без пощады жечь, было потеряно много машин. Какие-то выгорели полностью, какие-то захватили «чехи», какие-то пропали без вести вместе с экипажами.  

      Первая Чеченская . Без комментариев.   

     В скором времени среди различных подразделений стали ходить слухи о том, что в боях начала участвовать какая-то особая секретная танковая часть, на вооружении которой осталась всего одна исправная машина, Т-80, с белой полосой на башне и без тактического номера. Этот танк появлялся в разных местах – в горах, на перевалах, в «зелёнке», на окраинах селений, но никогда – в самих населённых пунктах, даже полностью разрушенных. Как он туда попадал, откуда, каким способом, по чьему приказу – никто не знал. Но как только подразделение наших ребят, особенно ребят –призывников, попадало в беду – в засаду, под фланкирующий огонь и т.д., вдруг откуда-то появлялся танк Т-80, с белой закопченной полосой на башне, обгоревшей краской и сбитыми блоками активной брони. Танкисты никогда не выходили на связь, на открывали люков. В самый критический момент боя этот танк возникал ниоткуда, открывал удивительно точный и действенный огонь, и либо атаковал, либо прикрывал, давая возможность своим отойти и вынести раненых. Причем многие видели как в танк попадали и кумулятивы гранатометов, и снаряды, и ПТУРы, не причиняя тому никакого видимого вреда. Затем танк так же непонятно исчезал, будто растворялся в воздухе.

  Лично мне о своей встрече с «Вечным Танком» рассказывал офицер Новочеркасского СОБРа, в одной из своих командировок ставший очевидцем танковой дуэли между чеченским Т-72 и «Вечным». Офицер этот – мужик битый, малопьющий, за его плечами – срочная в ВДВ в Афгане,  так что его рассказ – вряд ли результат боевой истерики или фанфаронства. 

   Их группа уже в самом конце Первой Кампании обеспечивала вывоз оставшегося с «тяжелыми» мед.персонала  Окружного госпиталя СКВО. Лишние сутки прождали обещанное прикрытие с воздуха – погода позволяла – «вертушки» так и не пришли. То ли топливо пожалели на них, то ли забыли -  Первая Чеченская. Без комментариев. 

   В конечном счёте решили выходить сами. Выходили на трёх «Уралах» с «трёхсотыми»и медиками и двух БТРах. Выходили в ночь, затемно, и проскочили вроде чисто, но за 15 км от демаркационной линии напоролись на засаду – боевиков со стрелковым при поддержке Т-72. Развернулись в веер, начали прикрывать отход «Уралов». Но что такое «бэтэр» против танка? Сначала сгорел один, затем заглох второй – «чехи» врезали фугасным. Мужики думали – всё. Рассказывал: 

 « – с Т-72 били по нам фугасными. Каменисто там, при разрыве волна и осколки низко идут, каменная крошка опять же. «Чех» грамотный, близко не подходит, из «граника» не достать. В этот момент из пыли на месте очередного разрыва появляется «Вечный», прямо посередине дороги, как будто и стоял там всё время. (Только что не было его, только что тут «Уралы» прошли!). И стоит, как невидимка, никто, кроме нас его не видит.  А он стоит, горелый весь, страшный, антенны сбитые, только башней чуть-чуть водит да стволом, как слон хоботом в зоопарке, покачивает. Тут – Бац! – даёт выстрел. У «чеха» башня вбок и в сторону. Бац! – даёт второй. «Чех» - в костёр! А «Вечный» ствол продул, стоит себе в белом облаке, на гусеницах крутится и только треск  пулеметный. После пушки – как шелуха семечная звучит. «Чехи» в зеленке залегли, мы к «бэтэру». Открыли, мехвода оттащили убитого, давай заводить. Башеньку заклинило, но ничего, мы, кто в живых остался, внутрь попрыгали – и в разворот. А «Вечный» вдруг из пушки своей, как из автомата, быстро-быстро так: Бац!-Бац!-Бац! Мы по газам. Тут Серёга кричит – «Вечный» пропал!» Я сам не видел уже, худо мне стало, стошнило с перенерву. Ну, как к своим доскакали – так ужрались в дым, сам понимаешь. А про «Вечного» никому тогда не рассказывали – кто ж  поверит…» 

 Кстати, офицер этот до сих пор служит в Новочеркасском СОБРе, а за тот бой награжден, спустя два года, правда! (Первая Чеченская. Без комментариев.), Орденом Мужества.
Вот такая сказка...

Автор статьи: майор Морской Пехоты КЧФ в отставке, Е. Е. Митьков