Вкопанные танки

Принято считать, что сама по себе танковая башня - одна из самых защищённых частей танка. (это –спорно, так как башня при действительно серьезной бронезащите уязвима по погону и т.д.)  Из неё можно вести как пулемётный, так и артиллерийский огонь на 360гр., при этом у башни нет уязвимой амбразуры, а расчёт защищён. Поворот осуществлялся вручную. Башня устанавливалась на крышу скрытого под землёй каземата, гораздо боле просторного, чем танк и с более удобной боеукладкой.

Чтобы исправить положение с устаревшим башенным вооружением, немцы стали применять башни от ранних модификаций своего 45-тонного танка Pz V Пантера Ausf. A и Ausf. D. По мнению некоторых экспертов, это была самая эффективная стационарная танковая башня Второй Мировой. 75-мм пушка KwK 42 L/70 обладала превосходной баллистикой, бронепробиваемостью и угловой кучностью.

Первое время башни Pz V устанавливались на бронированное основание сваренное из листов толщиной 60-65мм. Затем была разработано стандартное бронированное основание. Оно состояло из двух готовых модулей, которые оставалось только установить на месте. Впервые с башнями-ДОТами на базе Pz V Panther Союзники встретились в Италии на Готской линии (немцы называли её Зелёной Линией). Уничтожение такой башни стоило больших потерь. Из ДОТа выводился подземный ход, сообщавшийся с линией окопов или блиндажом. Имелся вариант ДОТа с башней установленной только на одну секцию, которую при необходимости можно было не закапывать.

Карьера стационарных башен от Pz V оказалась настолько успешной, что немецкие производители даже разработали упрощённый вариант башни для ДОТа  - без командирской башенки. Обзор из новой башни естественно стал гораздо хуже, зато цена упала, а технологичность возросла.

Пиком эффективности стационарных танковых башен считаются городские бои в Германии. Чтобы прикрыть подходы к опорным узлам на перекрёстках вкапывали башни-ДОТы и танки, не имеющие хода. Под днищем машины находилось небольшое помещение с боеприпасами соединённое подземным ходом с подвалом ближайшего здания. Во время арт- или авианалёта экипаж мог безопасно покидать танк и потом возвращаться. Поскольку советские войска вели непрерывные уличные бои посменно, то иногда днём в машине-ДОТе дежурил один экипаж, а ночью другой. Улицы немецких городов, часто пересекающиеся под прямыми углами, хорошо простреливались врытыми на перекрёстках танками и башенными ДОТами. Нередко танки вкапывали за прочными (до 4 метров) баррикадами, чтобы предотвратить разрушение заграждений  выстрелами ИС-2 и СУ-152. Огонь вёлся через специальные бойницы, проделанные в баррикаде. Иногда врытые танки прикрывались трамвайными вагонами, загруженными крупными камнями. При необходимости вагон отводился в сторону, танк делал выстрел и защита быстро возвращалась на своё место - экипаж мог спокойно перезарядиться.  

Танковая башня Pz V Ausf D на одном из перекрёстков. Наглядно видно как ДОТ мог простреливать окрестные улицы. Танковая башня не имеет командирской башенки и покрашена явно не в уличный камуфляж. Основание ДОТа обложено каменными блоками. Слева от ДОТа на дороге - люк ведущий в подземные городские коммуникации. ДОТ соединён с подземным туннелем.

Одним из эффективных тактических приемов советских штурмовых групп с подобными огневыми точками являлся  обход  или выдавливание противника из данного района действиями передвижных пехотных штурмовых отрядов. Когда немецкие солдаты оставляли дома, экипажи ДОТов, оставшись без прикрытия, были вынуждены тоже отходить. Встречались  случаи прямого поражения таких ТДОТов снарядами большой мощности (122мм или 152мм). 

Многие современные  историки, писатели и люди, интересующиеся военной техникой и ее историей, но имеющие представление о реалиях боевых действий по страницам книг, кадрам фильмов (пусть и хроникальных) и компьютерным играм, считают загадкой, - почему немцы активно использовали танковые стационарные башни на Западе, а на Востоке захваченная советская техника ржавела годами?

В качестве ответа на этот вопрос о недальновидности и роковой близорукости как самого Гитлера, так и руководства Вермахта.

 Якобы:
«…Гитлер долго считал западное направление основным и планомерно возводил там основательные фортификации, часто расходуя силы в ущерб Восточному фронту. Гудериан в своё время приложил немало усилий пытаясь начать оборудование прочных оборонительных районов на Восточном фронте. Однако Гитлер "в отношении востока заявил, что если построить укрепления, то генералы с меньшей энергией будут обороняться на своих участках и будут склонны к преждевременному отходу на тыловые оборонительные рубежи."(Гудериан). Возводить фортификации на Востоке Германия начала только с выходом Красной Армии к границам Рейха. Но и тут не обошлось без роковых решений высшего германского руководства.  "Вначале сформировали сто... крепостных пехотных батальонов и сто батарей. Вслед за ними должны были быть сформированы пулемётные, противотанковые, танковые подразделения и подразделения связи. Но мы ещё не успели как следует обучить эти первые части, как 80% из них было отправлено на Западный фронт... На востоке превосходные оборонительные позиции и укрепления оказались незанятыми..."(Гудериан). Именно благодаря ошибочным взглядам Гитлера Советская Армия встретилась с башнями-ДОТами только на финальной стадии 2МВ, когда они уже не могли сыграть важной роли. А чрезвычайно эффективные ДОТы с башнями от Пантер вообще применялись исключительно против Союзников и только в Берлине показали советским танкам свои смертоносные клыки. Нетрудно представить чего избежали советские танкисты, если вспомнить простые немецкие пулемётные бронеколпаки и чего они стоили советской пехоте…» (цитата).

Попробую разобраться с этими утверждениями с точки зрения танкового командира, которому самому приходилось не раз и не два вкапывать свою машину и становиться в «танковую засаду». Для начала выскажу свое мнение о том, насколько эффективен именно ВКОПАННЫЙ ТАНК. ( машина либо поврежденная, либо отработавшая ресурс, либо – попросту без топлива).

Рz-III ausf.N. Немецкий танк нашли в Норвегии, из дивизии СС "Райх" - вкопали немцы в конце войны, когда ждали высадку союзников. На снимке хорошо просматривается причина «окопного сидения» - поврежденная ходовая левого борта. Видимо, возможности восстановить на тот момент не было.

Еще раз повторю то, что говорил в начале статьи:  размещение машины в танковом окопе общепринятый прием при организации танковой засады. Помимо организации скрытого наблюдения за противником и взаимодействия с «локтевыми» машинами подразделения, в обязательном порядке ( по возможности, конечно – факторы времени, погоды, и т.д. и т.п.) создаются несколько таких позиций, с предварительным маскирыванием и возможностью «выпрыгнуть из нее в кратчайшее возможное время. Один-два ( максимум – ТРИ!) выстрела по противнику – и меняй позицию. Как только тебя обнаружит – тебя сожгут. С гарантией. Пристреляться в неподвижно торчащую башню при хорошей оптике – намного менее сложно, чем кажется. Тем более, что в таких случаях противник зачастую несколько превосходит тебя численно. (Не всегда, но - как правило) Вот так и танцуешь, от выстрела к выстрелу. Так же точно, как танцевали под Москвой наши деды-танкисты. Разве что дистанции огневого боя да маневренные качества машин  увеличились.

Так что полностью вкопанный «живой» танк – от невозможности его использовать полноценно, т. е. «…на бесптичье и ___ - соловей».

Впрочем, предоставлю слово человеку, разбирающему в вопросе профессионально и так же профессионально владеющим словом:
«…Священный ужас перед вкопанным танком объясним с бытовой точки зрения, но странен для человека, знакомого, по крайней мере, с азами тактики. С точки зрения защищенности закопанный танк отнюдь не является рекордсменом. ДОТ с крышей толщиной 2,5 метра бетона намного устойчивее к попаданиям снарядов артиллерии. Объединяет танк и ДОТ отвратительная обзорность. И тот и другой видят огрызки внешнего мира через оптику перископов. Как бы хороша ни была эта оптика, она остается узким окошком с ограниченным полем зрения. Поэтому командиры танков стремились высунуться из него, в буквальном смысле рискуя головой. (Это абсолютно справедливо, подтверждаю личным опытом! Е.М.)  Поэтому в сравнении с имеющим широкую амбразуру ДЗОТом у танка просто отвратительный обзор и условия использования основного оружия. Основной противник закопанных танков также посильнее легких противотанковых пушек. Не пехотинцы сражаются с закопанными танками, а гаубичная артиллерия, засеивающая сотнями и тысячами снарядов атакуемые позиции. Прямое  попадание осколочно-фугасного снаряда калибром свыше 100 мм даже по сегодняшним нормативам означает вывод танка из строя. Пришпиленный к окопу неподвижный танк — это не такая уж трудная мишень. Артиллеристы с закрытой позиции, даже не видя несчастный танк, будут методично бросать в него тяжелые 122-мм — 152-мм, а то и 203-мм снаряды один за другим, пока не добьются попадания. Задача принципиально ничем не отличается от поражения перекрытого бревнами и землей пулеметного ДЗОТа. Артиллерия была богом войны на протяжении столетий, в XX веке заставив кланяться себе даже новомодные танки. Кроме того, закопанные танки используются преимущественно для стрельбы прямой наводкой, т.е. оказываются в первой линии обороны и могут быть обнаружены визуально. Если организовано нормальное сопровождение атаки огнем артиллерии с прямой наводки, закопанный в землю Pz.III получит с километра снаряд из 76-мм дивизионного «ратш-бума» и прикажет долго жить. Стреляющая с закрытой позиции навесным огнем САУ с закрытым противоосколочной броней расчетом с точки зрения возможностей ее обнаружения и гарантированного поражения намного опаснее для наступающего. В общем, вкопанный в землю танк — цель более прочная, чем пулеметное гнездо, но отнюдь не вершина фортификационного искусства. В конце концов, никто не отменял танки как средство борьбы с себе подобными в наступлении.» 

Напомню, что здесь идет речь о вкапывании непосредственно танка – во первых, и о организации оборонительной позиции НЕ В УСЛОВИЯХ  ГОРОДА. Это – ВАЖНО.

Теперь о причинах  отсутствии строительства «Панцер – голов» на Восточном Фронте. Говорить о том, что немцы не располагали ресурсами для подобных работ могут только люди, никогда не видевшие СВОИМИ ГЛАЗАМИ немецких фортификационных сооружений, построенных буквально «на коленке», в кратчайшие сроки на территории СССР. В частности – на Черноморье; Под Керчью, в Севастополе и еще кое-где. Я – ВИДЕЛ. И работал в них. И сравнить было с чем – в той же Испании.

Для справки:
Башни танков на Атлантическом Валу:
 Сохранились в целости до наших дней. Немцы часть Атлантического Вала «по ошибке» построили на испанской территории. Франко, чтобы не ссориться с соседями, стерпел. Ну а вот союзничков он туда не пустил и все сохранилось в неприкосновенности, включая танковые башни. Испанцы вообще не имеют привычки металл на фортсооружениях курочить, и там масса береговых батарей с сохранившейся матчастью. Нам бы поучиться у них. 

Так почему же немцы пугали «башнями» американо-англичан, а у нас не сподобились, вкапывая только то, что уже заведомо не могла передвигаться самостоятельно?

Снова цитата из А.Исаева:
«…В документах возглавлявшегося Жуковым Резервного фронта среди задач танковых войск присутствует: «танки KB — уничтожать ПТО пушки и закопанные танки с дистанции не ближе 1000 метров».

 На 14 августа 1941 г. в составе 100-й стрелковой дивизии был 1 KB и 6 Т-34, в составе 107-й стрелковой дивизии — 4 KB, 2  Т-34 и 15 Т-26. Соответственно, танк KB может при некоторой сноровке расстрелять вкопанный немецкий танк с километровой дистанции.

Само по себе закапывание танка в землю — это распространенный, но не самый лучший способ его использования. Фактически обреченный на ожидание в позе каменного изваяния, танк лишается одного из своих главных средств борьбы — двигателя. Превращение танков в плохие ДОТы также приводит к распылению сил на широком фронте. Намного целесообразнее держать танки в резерве в готовности выдвинуться на участок атаки противника и поддержать контратаку своей пехоты. Именно так, кстати говоря, немцы чаще всего и поступали. В этом случае успех зависел от умения наступающего закреплять захваченные рубежи, организовывать  отражение контратак с помощью штатных противотанковых орудий.» 

Практика вкапывания в качестве ТДОТов вышедшей из строя бронетехники имела место и в РККА, и тоже – не от хорошей жизни. Вкапывали то, что лишено хода, топлива или еще по каким-либо причинам было обездвижено. Вот типичный пример:

«Это серийный танк Т-46-1, его уже лет пять назад в Москву отвезли, одно время он стоял на Поклонной горе, потом его отдали на Кубинку - красить. Ходовой у танка нет, возможно, на Кубинке и смастерят муляж.» (от автора снимка).

А теперь я хочу снова вернуться к началу статьи, к сообщению и снова проанализировать сообщение болгарского информ.агенства. Опыт немецких инженеров-фортификаторов и армейцев по созданию и боевому использованию УРов на основе ТДОТов, оказавший такое влияние на умы теоретиков военного дела, не пропал даром. Появление в послевоенное время подобных комплексов объясняется не столько  их особой стойкостью в обороне по сравнению с обычными фортификационными сооружениями, сколько «эхом войны». Под «эхом войны» я подразумеваю следующее:

История развивается по спирали. И история техники – не исключение.Коллосальная насыщенность армий мира бронетехникой к концу Второй Мировой войны и начало практически сразу, без перерыва череды войн локальных, совпавшая (да скорее ставшая следствием новой мировой войны «ХОЛОДНОГО» типа) снова дало толчок к почвлению все новых и новых образцов БТТ, что сделало большинство старых машин морально устаревшими. Т.е. история ТДОТов конца тридцатых повторилась снова, но уже на новом, качественно более высоком витке развития. С учетом боевого опыта минувшей Большой войны. С конца 40-х годов начали строиться СПУРы – специальные укреплённые районы с ТДОТами в качестве своего основного вооружения. Это комплексы подземных сооружений с казармами, обеспечивающими структурами, отделениями и оборонительными точками по периметру. Комплексы эти строились во многих местах – от «моря до моря, от края до края».